Катарсис Империи - Страница 109

109

- Не пали контору, Серёга! На кой черт ты ляпнул ему про "косу смерти"?

Вервольф, не отрываясь от бинокля, беззлобно прошипел в ответ:

- Не ссы, прорвемся!, - и, игнорируя полный недовольства взгляд вице-адмирала Модуса, делая при этом вид, что увлеченно рассматривает фонтанчики пыли на холмиках ДЗОТов, добавил - К тому же, прозвище красивое и как нельзя более подходящее к пушке. Да и просто - мне оно нравится... И вообще, господин вице-адмирал, поменьше ворчите, а то постареете быстро...

Илья что-то недовольно, но уже без злобы, фыркнул в ответ, но что именно, Вервольф не разобрал - очередной раскат орудийного выстрела заглушил слова адмирала.

Тем временем, выполняя ранее полученную инструкцию, артиллеристы перешли от нормальной стрельбы шрапнелями к "клевкам" - установке взрывателя для срабатывания на малой высоте над самой землей. Вообще, такой подрыв шрапнели был неправильным и среди артиллеристов считался грубой ошибкой - пули не успевали разлетаться и не накрывали площадь поражения, а врезались в землю плотным пучком. Но Вервольфа и Кондратенко интересовала именно стойкость укреплений, врытых в эту самую землю. И вполне вероятно, что противник мог попробовать для борьбы с ними и такой вариант подрыва шрапнели, как "клевок". Поэтому, до начала испытательных стрельб пришлось немного объяснить артиллеристам, которые поначалу никак не могли понять, зачем нужно стрелять именно так. Первый сноп пуль ушел в землю немного за укреплениями, но остальные семь четко легли на ДЗОТы. Теперь оставался последний этап первой части испытаний - обстрел снарядами с трубкой, установленной на удар. Поднимая вверх фонтаны дыма и земли, оставляя небольшие воронки на поверхности земляных холмов, снаряды вгрызались в защитную рубашку ДЗОТов и в каменистую мерзлую землю вокруг них.

Наконец, всё стихло, и пестрая делегация направилась осматривать результаты стрельбы. Земля вокруг ДЗОТов была сплошь изрыта следами от шрапнельных пуль и перепахана неглубокими воронками. Это была картина тотального разрушения и уничтожения. Окажись здесь кто при обстреле, шансов остаться в живых у него не было бы даже теоретических. Но стоило только спуститься в закопанные в землю деревянные срубы ДЗОТов, прикрытые сверху тремя накатами бревен и полутора метрами камней и земли, как картина менялась кардинально. Внутри царил полный порядок, как будто и не было никакого жестокого обстрела, изрывшего всю землю там, снаружи, страшными оспинами. Кондратенко вышел из ДЗОТа, улыбаясь - ему явно начинали нравиться эти укрепления.

А вот построенный рядом однонакатный блиндаж, лишь немного присыпанный сверху землей, хоть и выдержал попадания десятков шрапнельных пуль, был пробит поставленным "на удар" шрапнельным снарядом. Это стало самым лучшим доказательством против тех, кто утверждал, что предложенные советниками укрепления требуют слишком много материалов и трудозатрат. Что и обычных блиндажей и укрытий хватит, а советник перестраховывается... Теперь, глядя на проломленные бревна, Вервольф только улыбался - все эти армейские "экономисты" были посрамлены самым наглядным образом и должны будут надолго замолкнуть.

Через полчаса, когда все вернулись на пригорок к артиллерийским позициям, начался второй этап испытаний. На этот раз стрельба велась из старой 3,42 дюймовой полевой пушки. Несмотря на то, что пушка эта была во многом уже устаревшей и заметно уступала новой трёхдюймовке в скорострельности (из-за поршневого затвора и раздельного заряжания), у неё было одно очень важное преимущество - в боекомплекте этих пушек были фугасные снаряды. После первого выстрела орудие, не в пример новой трехдюймовке, очень высоко подпрыгнуло, сбивая прицел и, не смотря на наличие упругого сошника на лафете, откатилось назад почти на полметра. Да по-другому и быть не могло - орудие не имело ни противооткатных устройств, ни накатников - только каучуковые буфера на оси колёс да упругий сошник, которые лишь частично гасили отдачу при выстреле. Снаряд взорвался с небольшим недолетом, подняв фонтан земли. Разлетающиеся осколки противно и коротко взвыли.

Расчет, сноровисто подкатил орудие на место и, проворно загнав сначала снаряд, а потом и картуз с пороховым зарядом в ствол, откорректировав прицел, выстрелил. Этот снаряд, очевидно из-за того, что линия прицеливания сбивается при выстреле и подскоке орудия, лег с перелетом. Только третий накрыл один из ДЗОТов, образовав на холме его каменно-земляной подушки намного более заметную воронку, чем трёхдюймовая шрапнель. Израсходовав три десятка снарядов и перепахав не только холмы ДЗОТов, но и всю прилегающую территорию, ибо рассеивание при стрельбе получалось намного большим, чем у новенькой трёхдюймовки, старое орудие замолчало. Вновь наступило время осмотра укреплений, на этот раз - после более серьёзного испытания. Обходя местами ещё дымящиеся воронки, Вервольф вместе с остальными подошел к укреплениям. На месте блиндажа, поврежденного ещё при первом обстреле, теперь была лишь наполовину засыпанная толи яма, толи воронка, из которой вверх торчали обрубки перебитых и поломанных бревен. Входная траншея в один из ДЗОТов также получила прямое попадание и была серьезно повреждена и частично засыпана землей. Но, войдя внутрь ДЗОТа, первое, что увидел Вервольф - это был восторженный взгляд Кондратенко, неторопливо проскочившего впереди всех. Укрепление выдержало и это испытание. Видя, что офицерам генеральского штаба тоже неймется поглазеть на результаты испытаний, Вервольф быстренько вынырнул наружу, освобождая место в маленьком помещении для других.

109